больше упоротого аврелия/кая
И тут Кай говорит такой – они сидят в круглосуточной забегаловке в третьем часу ночи, и Вишес допивает третью бутылку пива, меланхолично наблюдая за тем, как наполняется пепельница – говорит, что он заебался нахуй. На самом деле, привыкнув к депрессивному Каю, Аврелий как-то научился пропускать мимо ушей все эти бельморовские «заебался».
безнравственный пиздежТем более, что философски поразмыслив, мужчина пришел к выводу, что все эти резкие фразы были лишь верным знаком того, что хорошей ебли Каю как раз и не хватает. Но вот «заебался нахуй» - это уже серьезно. Это уже повод насторожиться, и перевести взгляд на сидящее напротив белобрысое уебище с горящим взором. Это уже было поводом включить в себе заботливого мужика с ласковым прокуренным голосом, нашарить на столе рядом с пачкой сигарет костлявые пальцы Кая и бережно сжать в ладони.
-Поедем ко мне?
-На хуй пошел.
Это озадачило еще больше.
До ужаса.
Суеверного.
-А по чайкам будем стрелять?
-Заебал меня.
-Пойдем танцевать?
-В пизду.
-Мороженое хочешь?
-Нет.
-Что тогда?
Где-то уже на грани того, чтобы уебать мудака мордой о стол. А потом сказать, что так и было. И тыкать локтем под ребра, чтобы соглашался, когда испуганная официантка соберется звать охрану.
-На медведей хочу охотится.
«Упоролся», - подумал Аврелий. - «Без меня, сука». Но, на счастья Кая, упоротые идеи были единственными, которые персональный мудила стремился воплотить в жизнь.
-Будут тебе медведи. – чуть поразмыслив, заявил Аврелий, отпуская бельморовскую руку, и выуживая из пачки сигарету.
-И мороженое тогда тоже хочу. – Удовлетворенно выдохнул Кай, откидываясь обратно на спинку кресла.
-Обойдешься.